ragnali | Окна (часть 5). Руины.

Я люблю путешествовать. Я люблю архитектуру. Я люблю совершать свои маленькие открытия и находить ту самую архимедову точку, которая позволяет приблизиться к постижению не всегда уловимого, но несомненно присутствующего гения места. А в давние времена умели выбирать места.

Chatsworth

Аббатство, замок или дворец, прекрасные сами по себе, производят неизгладимое впечатление в большой степени благодаря тому месту, в котором их возвели. И эта гармония между зданием и окружающим пространством, их необыкновенное единение и коплиментарность меня всегда завораживали и увлекали — казалось, что для каждого отдельного здания найдено только ему принадлежащее, собственное, идеально подходящее место. И это действительно так. Дело в том, что в те далекие времена место для постройки рассчитывалось с помощью принципов, связанных с движением небесных тел, и с учетом «магии» и знаний местности. Зачастую прибегали к геомантии, для вдохновения использовали миниатюры в рукописях, старинные тексты и предания, рисовали план с помощью солнечных лучей. Чтобы умилостивить дух места и обеспечить процветание и благоденствие, строго придерживались ритуалов и традиций. Неспешность в выборе и стремление понять окружающие холмы и лес, вписать в них новый, но не противоречащий образ, найти точки соприкосновения между архитектурой и живой жизнью вокруг порождали собственный характер здания, его прочность и ощущение неповторимости увиденного, естественности созданного руками человека. Говоря языком геомантов, это было найденное место силы.

Замок Шенонсо отражается в воде словно сны русалок.

Эдинбургский замок кажется таким же древним, как и скала, из которой он вырастает.

Очертания Воронцовского дворца вторят вершинам гор

Млет. Бенедиктинский монастырь 12 в. на острове св. Марии.

Беседка ветров в Howards castle

И тем интереснее наблюдать, пытаться распознать «гения места» в разрушенных замках и соборах, чьи развалины и руины меня всегда притягивали необъяснимой тайной — и большим количеством окон.

Тернер. Аббатство Тинтерн.

Ричмонд. Башня Серых Монахов.

Развалины аббатства Уитби на скале, у подножия которой высадился на берег Дракула. Аббатство тогда уже было разрушено.

Замок Каернарфон в Уэльсе

Окна вообще таят для меня особую прелесть, тем более окна в разрушенных зданиях — это ярко выраженный портал в другой мир. Само по себе окно является границей, символизирует переход из внешнего мира во внутренний и на протяжении истории становится тем больше и прозрачнее, чем больше возрастает доверие человека к окружающему миру. Путь от крошечных средневековых слепых окошек до огромных стеклянных полотен во всю стену в наши дни - это не только технологический прогресс, но и изменение всего мировоззрения, отношения к миру и значению, роли человека в нем.

Будучи феноменом перехода через границу, окна связывают пространства вещей. Причем двояким образом: отпирая и запирая границу. Впуская, дверь/окно открывает доступ к другим вещам, запирая, они охраняют их от посягательства. В этом их особое, если не привилегированное, положение в системе вещей, т.к. все они несут смысл перехода, границы.

Окна аббатства Уитби

Окна Стадли Ройал, Северный Йоркшир

Окна Данфёмлина, дворца, где родился Карл I

Значение окна как перехода в иное измерение, открытие и постижение того, что изначально затворено и непостижимо, становится явственно ощутимым — постижимым, когда вы бродите по руинам. Разрушенное здание, чьи остов и ребристые арки обнажают скрытую связь с окружающим пространством, по сути является окном, порталом в то скрытое значение, которое вкладывали в постройку его создатели, это разрушенное место силы.

И именно поэтому руины как переход, окно в другой, неизведанный мир притягивают: гений места, прежде таившийся в упорядоченности стен и цельности образа, оказался на свободе и бродит, никем не тревожимый, по своим владениям...