ragnali

Я как-то уже упоминала об одном удивительном музее в Париже - музее Архитектуры, но все никак не могу собраться о нем написать. А тут увиденная фотография опять заставила вспомнить.


Эдмондо Сенаторе
via aldanov 

Музей этот небольшой, но он поразительно наглядно показывает этапы развития архитектуры, а следовательно и человеческого духа и самоосознания. На третьем этаже размещены фрески в специальных отсеках-часовенках, а в одном зале - картина 15 века, изображающая городок. Картина была написана по заказу дипломата Rigault d'Aureille, который был на службе у королей Людовика 11, Карла 8, Людовика 12 и Франциска 1. (Это же надо суметь такое количество королей вынести!). Но короли - дела давно минувших дней, а вот картину можно вполне увидеть и сейчас.

( Read more... )

Меня всегда увлекали изображения домов: каждый дом словно лабиринт, путешествие во времени, беседа с его владельцами. В каждом есть какой-то код, ключ к пониманию его хозяина, времени или себя самой. Интересно наблюдать, насколько тема дома постоянно присутствует во все эпохи и у разных народов.


Лувр. к 12 - н. 13 вв. Один из самых старых резных алтарей в Лувре. Возможно, первая работа такого уровня, где двухмерное искусство практически превращается в трехмерное. В самой верхней части - резные верхушки домов града небесного, конечная цель христианина.
( Read more... )

Я люблю дождь. Люблю, когда он идет ночью, на улице, в прохладной темноте, а дома так уютно и тепло. Люблю видеть днем тяжелые струи, стеной огораживающие дом от соседних многостроек. Люблю грозу летом, и тихую, робкую, почти неоясязаемую морось в ноябре, и весенние ливни, смывающие зиму и взбадривающие молодую траву, обожаю плавать в дождь. Я очень люблю первые мгновения неожиданного дождя, когда ищешь норку поуютнее и устраиваешься там, поплотнее обернув шарф вокруг горла, а руки - вокруг обжигающей кружки с кофе. Вот это маленькое кафе в Париже, недалеко от музея Карнавале, где я спряталась от веселых весенних капель и наслаждалась подаренными дождем мгновениями абсолютной свободы от собственных планов, когда никто (и даже я сама!) не знает где я и сколько я там пробуду, словно миг только между мной и миром...

( Read more... )

Сложно объяснить, почему меня сейчас так манит Средневековье, возможно, оно притягивает своей самодостаточностью и гармонией, родившейся из глубокой веры в упорядоченность и обусловленность бытия. Линейность и непрерывность жизни для средневекового человека порождали отличное от сегодняшнего мировосприятие: сравните бесстрастие, даже бесчувствие средневековой миниатюры и её современное осмысленное восприятие – как можно изображать истязаемых людей с улыбкой???


Жакерия. Крестьян изрезают на кусочки и сбрасывают в воды реки Марны у города Мо по приказу Гастона де Фуа в 1358 г. Миниатюра 1475 г. (из Википедии)

Из-за недостатка загадочности английские средние века (Middle Ages) меня интересуют существенно меньше – ну в самом деле, какая загадочность может быть в том, что посередине? Французские же Moyen Age меня утягивают как заглядывание в колодец в детстве: влажным холодом веет изнутри в самое знойное лето, непроницаемая вода гасит свет где-то в гулкой глубине, но и это не конец, а начало колодца, а дно его невидимо и недостижимо. Но и за дном – нечто, откуда сочится вода: из пластов, составляющих земную твердь, и это непостижимое колодезное нечто французского Средневековья таит для меня неодолимую прелесть.

Цельность и отдельность от окружающего пространства средневекового отеля Клюни особенно заметна на фоне современных зданий, которые сложно воспринимать вне контекста города. Клюни – это удивительнейший музей, который бережно обнажает статичность и предельную концентрацию средневековья, фокусировавшегося на раскрытии вечности в каждом миге, отделявшего преходящее от основного и поэтому неимоверно сильного и свежего, глубинно спокойного и всеобъемлющего, не фрагментарного, а представляющего всю перспективу жизни человека и истории. Насыщенность мгновения впитывает всю жизнь, позволяет всмотреться в себя самое, что не тождественно судорожным попыткам ухватить «здесь и сейчас», возникшим из-за современного экзистенционального страха увидеть всю жизнь целиком. Внешняя статика Средневековья была наполнена бесконечной динамикой жизни внутренней. Но парадокс заключается в том, что именно в Клюни зримо предстает начало динамической трансформации статики.

Внутренний динамизм получил одно из первых своих выражений в представленной в Клюни скульптурной группе Благовещение: легкие движения фигур, намеки на испытываемые чувств, внутреннее напряжение вместо всеобъемлющего покоя, намечающаяся капризность дамы, явно идущая от реальной женщины, податливость архангела…. Крошечные шаги на пути к экспрессии, индивидуальности, выразительности, постижению чувств, разнообразию – и отказ от внутренней сосредоточенности, уважения к невидимому и полноты жизни. Отказ от долгих размышлений и внутренних поисков. Хотите получить самый быстрый и самый полный ответ сегодня? Задайте вопрос Гуглу. Гугл - это воплощение предельной динамики, долгий путь к которой начался с отказа от статичности средневековья.
( Read more... )

2. Скульптурная группа "Благовещение" с элементами динамики. Клюни

( Read more... )

Еще в глубоком младенчестве, когда я крепко и уверенно приступала к освоению мира на двух конечностях, а мой брат предпочитал четыре, мы оба твердо знали - нет города на свете лучше Парижа. Нет, попасть туда в те времена даже не мечталось: ну не будете же вы в ясном уме и на светлую голову размышлять о том, какие сорта груш высадить на вашем втором дачном участке на Марсе. Вот и мы не мечтали, во всяком случае я. Сиреневые мечты о Париже оживали лишь на картинах и в книгах.

Время шло, Париж оставался таким же далеким, и вдруг! На четвертом курсе в кафе детского паба (так называлась публичка на Фонтанке для студентов) появились круасаны - да-да! Самые настоящие, теплые, с золотисто-коричневым верхом и пропитанной маслом сущностью. Их разбирали моментально, и я брала сразу два продолговатых тельца и закрывала глаза от удовольствия, пока они - совершенно по-парижски! - разомлевали у меня во рту. Следующие два часа были напоены предвкушением новой встречи с Парижем, и горьким же бывало мое разочарование, если эти маленькие кусочки Парижа находили приют в иных местах.

Подлинное воплощение моей сиреневой мечты происходило как в тумане: как, я действительно живу на улице Вожирар? Это я пью кофе у д'Орсэ? Я своими глазами вижу тепло мрамора моего любимого Родена? Мне кажется, я тогда так и не поняла, что я побывала в Париже:-)

Зато в этот раз я всласть набродилась, нагулялась, потеряла любимые перчатки и нелюбимую шапку, вжилась и всмотрелась в город, впитала его запах и почувствовала его ритм. Можно любить или не любить Париж, но сложно не ощущать его магии. И так волшебно собирать по кусочкам свой, только тебе принадлежащий Париж...


1. Накануне Пасхи


2. А у нас зима


3. Комната витражей в Клуни
( Read more... )

11. Поздняя готика и ранний Ренессанс



Развитие архитектуры отражает этапы познания человека самого себя, поэтому в разные исторические периоды окно выражает степень доверия человека к окружающему миру. Огромные готические окна продемонстрировали отказ от восприятия мира как обители зла и желание человека открыться миру. В архитектуре Ренессанса с его философией ценности человеческой личности, вниманием к классическим пропорциям, симметрии и гармонии центр приложения сил сфокусировался на развитии светского, а не церковного окна: впервые окно и его пропорции стали предметом теории архитектуры. Окна переместились на удобный для человека уровень, стали по-настоящему прозрачными и трансформировались из наблюдательного пункта в комфортное, уединенное место для созерцания.

( Read more... )
С отелем Санс, окнами, королевой Марго и каретами связана еще одна любопытная история. Когда она вернулась из ссылки в Париж и поселилась в выделенном ей бывшим мужем отеле Санс, ей исполнилось 52 года. Обосновавшись на новом месте, личную жизнь она тоже начала с чистого листа: глаз её упал на двадцатилетнего графа Вермонда. Но Марго не была бы Марго: посмотрев двумя глазами, она объявила, что Вермонд для нее староват, и утвердила новую кандидатуру на святое место, которому пусту не бывать, - восемнадцатилетнего Жюльена Дата, сына плотника. Взбешенный граф застрелил Дата через окно кареты (ох уж мне эти окна!), и Марго в ярости отправила письмо «королю моему и брату», алкая крови бедного брошенного влюбленного. Веселый король поначалу отдал приказ о поимке мстителя, однако потом передумал и предложил иной выход из щекотливой ситуации – воистину он был добрый король и заботливый муж. Предложение его состояло в следующем: «при дворе есть немало юных конюхов, не менее талантливых, чем убитый Дат, и его величество охотно одолжит её величеству для утешения дюжину-другую этих мальчиков». Не зря французы так обожают веселого Генриха! Я и сама чувствую к нему некий душевный трепет:-).



Рядом с отелем Санс располагается вторая сохранившаяся средневековая постройка Парижа (третья - Jacques Coeur's house) – отель Клюни, где останавливались представители бенедиктинского аббатства Клюни, находясь по делам в столице. Основанный в 910 г., Клюни подчинялся непосредственно римскому папе и играл заметную роль в Западной Европы, основав более тысячи монастырей по всей Европе и за её пределами. Отель Клюни был построен в 1485-1498 гг. Жаком д'Амбуазом (настоятель аббатства Клюни с 1485 г. по 1510 г., старший брат кардинала и министра Людовика XII Жоржа д'Амбуаза, седьмой сын в семье д’Амбуазов в расцвете славы). Деньги (50 000 angelots, старинная французская монета) для отеля были получены из английских поместий ордена Клюни за три года. Такие суммы вызывали зависть королей французских и вполне законное стремление королей английских вернуть деньги, что и выполнил Генрих VIII в 1539 г, распустив монастыри. Переплетение хаотичности средневековья и регулярности Ренессанса на фасаде Клюни, приютившего музей средневековья, видно невооруженным глазом: асимметричность общего облика и неуверенное выглядывание окошечек из восьмиугольной башни противоречат военной четкости бОльших оконных проемов.

 

( Read more... )( Read more... )

Париж – всегда Париж! Это аксиома, которая не требует доказательств. Я не хотела влюбляться в этот город, но это происходит помимо вашего желания и совершенно без всяких усилий со стороны Парижа. У всех парижан – роман с Парижем, хотя вряд ли можно представить такие же отношения у лондонцев и Лондониума.

Прежде всего поражает Париж своим безразличием к туристам – это город для парижан, потом для французов и только потом – ну уж раз все равно вы сюда совершаете паломничества – для туристов. Они даже не делают вида, что они хотят вас тут увидеть – они прекрасно знают, что вы все равно приедете в Париж, каким бы ни было к вам тут отношение. Вам сложно поменять деньги, практически никто не говорит по-английски, не говоря уж о других языках, никто не улыбнется вам в ответ, никто на вас даже не смотрит – вас не существует. И при этом - вы часть всего того, что тут происходит. Полицейские будут вежливо смотреть на вас, пока вы не броситесь сломя голову через дорогу, но зато тут они вас изловят и направят по правильному пути, вас обдадут презрением за ваше незнание галльского наречия, но будут очень признательны за ваши самые неумелые попытки пытаться говорить по-французски. И так далее. При всем при этом – вас не покидает чувство вашей неполноценности, какого вы не испытываете в Англии, где вам никто не даст понять что вы сделали ляп, вам очень ненавязчиво, тактично подскажут, как лучше сделать, при этом вы будете убеждены в собственной непогрешимости. Французы дадут вам прочувствовать всю глубину вашей непередаваемой глупости, потом еще раз повторят, если вы это не уяснили, и потом скажут, как надо что-то сказать или сделать.

НО!!!!!!!!! Что такого неизъяснимо прекрасного в этом городе? Я не знаю. Он младше Лондона, не такой средневековый, очень похож на Питер, но намного больше полон неожиданностей – там бежит вода вдоль дорог, как в Азии, в здании, которое выглядит как мечеть, располагается католический собор, чуть ли не первая церковь из цемента. ОН расположен на холмах, поэтому здание может состоять из разных уровней и ваша квартира может быть на 5 и при этом на первом этаже и вход в неё – с лесенки, которая бежит вверх по холму. Вы видите старинную церковь и говорите себе, какой Париж старый город и вспоминаете «Бильярд в половине десятого» Генриха Белля, где герой в течение пятидесяти лет!, включая и две войны, ел на завтрак одно и тоже в одном и том же кафе. Вы говорите себе, вот, эта церковь – такое же нечто неизменное, и тут выяснятеся, что эта церковь – украинская:-) и там идет служба на украинской мове. И висит плакат – да здравствует Петлюра! Поражает Сорбонна – меня всегда больше всего восхищает вот эта сохранность традиций и вечность всего, что ли. Там было несколько каких-то вгравированных объявлений чуть ли не с 15 века – декан или канцелярия принимают по таким-то часам и по таким-то дням.

Сами парижане очень любят свой город. Многие ездят на велосипедах, на мотоциклах, крошечных автомобилях для двоих. Висит реклама «Париж, дыши!» во многих местах – для них Париж – живое существо. Огромная разница с Лондоном. Как раз когда я вернулась в Лондон, я сидела на автовокзале и ждала, когда станет светло и я смогу пойти погулять. Я взяла брошюрку и там было наглядно показано, почему лучше ездить на велосипеде, а не на машине, даты, цифры, и так далее. Все очень хорошо сделано, НО говорится о жителях Лондона, о том, что лучше для них, А НЕ ПРО ГОРОД! Этот буклетик просто забывается, а ДЫШИ ПАРИЖ врезается в память.

В Англии все живут подготовкой к Рождеству, во Франции там я нигде и не вспомнила, что Рождество очень скоро – они настолько полны своей радостью жизни, что зачем Рождества дожидаться, они живут здесь и сейчас, они полны собой и своими ощущениями, тогда как у англичан этого нет – им нужен повод для радости и наполненности жизни – Рождество, например.

В Париже я жила в хостеле – такой студенческий опыт путешествий на автобусах и проживания в студенческих гостиницах. Первую ночь я ловила мышей:-):-) Там где-то по потолку бегали мыши, а мне, естественно, показалось, что эти мыши бегают у меня в сумке и скоро переберутся ко мне на кровать, посколько вместе веселее:-) Утром со мной все были вежливы и даже сочувственно и немного с недоумение сказали (остальные были из Австралии), что вы тут в Европе как-то странно относитесь к мышам и тараканам, у нас они везде в Австралии. Я поняла, почему я не люблю немцев – вот говорят, что они раскаиваются в войне и все такое прочее. В войне-то они, может, и раскаиваются, а вот в собственной непогрешимости и превосходстве (а отсюда хамство и неуважение к другим людям) они абсолютно убеждены. Они просто стали лучше воспитаны внешне, вот и все, но такого отвратительного поведения, как у немцев, я нигде не видела.

Я очень люблю ночной город – Питер, Москву, Лондон, и, конечно же, Париж. Ночью город больше сам предоставлен себе и освещен огнями, которые словно дарят тайну, открывая иначе невидное. Огни рождают город, которого иначе не было бы для вас, и ночью кажется, что город принадлежит только вам, он только для вас, а днем – любой может видеть то, что освещено солнцем. Елисейские поля, Эйфелева башня – они не залиты, а усыпаны светом, то есть, там и тьма, и свет перетекают друг в друга.

На Эйфелевой башне было очень ветрено наверху, но и очень красиво. Они сделали внутри что-то типа панорамы и все подписали, чтобы вы знали, что где находится. Кстати, единственное место, где мне пришлось стоять в очереди, это была Эйфелева башня – но всего полчаса. В ноябре прекрасно путешествовать, потому что нет толп туристов, но немного прохладно – лучше путешестовать в октябре.

Поражает маленькая Сена, а потом ты привыкаешь к ней, и понимаешь, что если в России город строится вокруг реки, которая является главной, определяющей чертой плана города, то здесь река просто еще одна характеристика Парижа. Она для разнообразия, а не для формирования города.