ragnali

Вьетнамский домик - нечто среднее между первобытной пещерой, лесным приютом хоббитов и детскими шалашными постройками, сооружениями из Солнечного города Незнайки. Затрудняюсь даже предположить, сколько бы я смогла прожить в таком тереме.




( Сколько бы вы прожили в таком домике? )

The King's Speech - историческая драма о короле Георге VI, отце нынешней королевы Великобритании Елизаветы II. Фильм из тех, что хочется пересмотреть, и одним из несомненных достоинств фильма являются его "декорации". Поэтому я быстренько пробегусь по тем местам, которые либо упоминаются в фильме, либо где он снимался.


Королевская резиденция Балморал в Шотландии, любимое место летнего отдыха королевы Елизаветы. Поместье было приобретено королевой Викторией и принцем Альбертом в 1848 г. Для королевской четы был выстроен новый особняк, а старый замок 15 века снесли. Изображение замка Балморал находится на 100 футовой банкноте королевского банка Шотландии.


Спальня королевы Виктории

( Read more... )


Роскошная Хелена Бонэм Картер на фантастическом фоне облезших, но невероятно завораживающих стен. Антифокус сцены.

( Read more... )

 Коллекция Уоллеса — это чисто британский, "сдержанный" музей. Скажем, тот же музей Cernuschi в Париже очень хорош, но вы подготовлены к уникальности экспозиции всем приближением: впечатляющие кованые ворота, парк де Монсо, полные достоинства белые особняки, изобилие зелени разных оттенков. А Хартфорд-хаус — обычное, ничем не примечательное кирпичное здание, добродетельно правильное и симметричное. И тем разительнее контраст между простотой оболочки и её редкостным содержанием. Здание особняка — прямоугольное, а ощущение «круглости» создается благодаря законченному облику коллекций и интерьеров, внутренного карманного дворика. Каждая вещь — бесценна, на своем месте, и каждая — часть общей картины: самодостаточность, завершенность, и при этом абсолютная бесстрастность, отстраненность коллекции и - некая собственная смущенность от вторжения в чужое, личное пространство. Здесь легко представить приемы гостей, повседневную жизнь семьи, даже уборку горничных — внутреннее пространство частной жизни в большом городе, уют и замедлившееся спокойствие как противостояние переменам и движению большого города снаружи. Жизнь течет словно за дубовой панелью...

Хартфорд-Хаус в 1813 г.

Особняк, где размещается коллекция, был построен в 1776-1778 гг. для четвертого герцога Манчестерского, который соблазнился богатыми охотничьими угодьями - поблизости водилось множество уток. В 1797 г. дом перешел ко второму маркизу Хартфордскому и сразу же стал пользоваться большой популярностью у лондонского света — жена маркиза была не только близким другом принца Уэльского, но и прекрасной хозяйкой. Именно в Хартфорд-хаус состоялся в 1814 г. бал Всех Союзников по случаю разгрома Наполеона.

Род маркизов Хартфордских, из Сеймуров-Конвейев, генеалогически восходил к эрлу Хартфорду Эдварду Сеймуру, брату Джейн Сеймур, третьей жены Генриха VIII и матери Эдварда VI. Первым маркизом в 1793 г. стал Франсис Сеймур-Конвей, ( Read more... )

В наши дни в особняке в специальных выставочных залах проводятся престижные выставки и экспозиций. Там, например выставлялся, Дамиен Херст...




( Read more... ) 

Кульминацией следующего дня стало посещение мюнхенской резиденции. Честно говоря, я не ждала ничего особенного, но как добросовестная туристка я направила туда стопы свои в целях расширения своих познаний по излюбленной теме: декоративно-интерьерное убранство. Вход отыскался не сразу, кассир, на мой вопрос, стоит ли туда идти и платить такие деньги, обиженно заявил, что резиденция больше Букингемского дворца (я не сразу поняла, почему Букингемский, а не Эрмитаж:-), но потом почувствовала себя польщенной) и что там 300 комнат. После посещения Нимфенбургского дворца я ничего особенного не ждала, и поначалу вяло тащилась мимо шпалер. Количество их родственников меня впечатлило и ужаснуло (я и не подозревала о таком длинном генеалогическом древе) – это же всех надо выучить, наследникам, я имею в виду. Встрепенулась я в гроте – во дворе, на террасе за колоннами из ракушек был вылеплен и раскрашен грот, с разноцветными колоннами, фигурками индийских божеств, арками и фонтанчиками: все это резко отличалось от немецкого стиля и дворцовой предсказуемости.

Следующий зал (Антиквариум) меня просто поразил: во-первых, мне показалось, что я в Вестминстере, в зале св. Стивена. Я никак не могла уловить, что же именно меня навело на такую мысль, а потом поняла: пропорции. И сводчатые потолки, и удлиненные арки, ведущие к глубоким окнам, у которых легко представить себе вышивальщицу при угасающем свете, и настенные вьющиеся росписи, и многоуровневые ряды бюстов и небольших статуй, вытертый старинный мрамор пола. На мраморных приступочках лежат толстые коврики для туристов (немецкая заботливость!). В длинном зале когда-то пировали за длинными столами, а позже был воздвигнут помост для владельца, на котором (помосте) я из соображений историчности сфотографировалась:-).
Очень хороши были Trier Rooms, хотя и несколько темноваты: тяжелая мужская роскошь, потемневшее дерево и позолота, каменные шахматные полы, впечатляющие дверные притолоки из искусственного мрамора, бункерная толщина стен, гобелены во всю стену, резные рисованные многоуровневые потолки с позолотой, окна с мелкой расстекловкой, напоминающие окна в тереме. Полное впечатление дома во дворце.

Из Trier Rooms через парадный, по контрасту залитый солнцем вестибюль, охраняемый статным эбеновым красавцем с военной выправкой (очень хотела сфотографировать, но не рискнула), попадаешь в Кайзеровский зал каменных палат. Впечатление было такое, что я на всякий случай сделала книксен на входе и на выходе:-). Каменные полы натирали специальной машинкой, которая тихо урчала и заедала чистые тряпки, а пол блестел и отражал солнечные блики на портреты правивших Баварией Виттельбахов. И покружиться здесь в бальном пышном платье тяжелого темно-розового цвета было бы заманчиво.

Роскошь каменных палат, созданные для визита императора, поражает воображение: я никак не могла уразуметь, почему все толковали про бедность Германии: каждый гран воздуха палат пропитан многовековым богатством. Контрастность холода каменных полов смягчается суровостью гобеленов и овальными росписями потолка, создавая мрачную гармонию единства элементов. Ряд залов, ведущих один в другой, словно строй гвардейцев на параде: нет ничего лишнего, никаких экивоков, но сила и мощь захватывают и заставляют трепетать. Каменные палаты напоминали шатры воинов, немецких рыцарей, возможно, вышедших на покой, но не утративших свою хватку и умение.

Бесценные реликвии в часовне, безусловно, заслуживают самого пристального внимания, но меня больше восхитила тонкость мозаики стен, пола и потолка: да, это искусственный мрамор, но какая тонкая работа! Словно кисточкой все выведено. Если служба пришлась не вкусу, вполне можно было заняться рассматриванием мраморных мозаик:-)

В тронном зале меня насмешил трон — он был повернут «к нам задом», как вы мне надоели, как я от вас всех устал! Сокровищница меня тоже восхитила, но больше всего привлек внимание ларец, подаренный Жозефине Парижем в день её бракосочетания с Наполеоном. В те времена он обошелся в миллион денежных знаков и включал в себя бесчисленное количество предметов, запрятанных в невероятное количество ящичков: косметичка, бювар, аптечка, столовые принадлежности, тарелки и даже золотая кастрюлька! Каждая девочка мечтает о таком игрушечном наборе! :-).