Коллекция Уоллеса
Oct. 4th, 2010 01:51 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
Коллекция Уоллеса — это чисто британский, "сдержанный" музей. Скажем, тот же музей Cernuschi в Париже очень хорош, но вы подготовлены к уникальности экспозиции всем приближением: впечатляющие кованые ворота, парк де Монсо, полные достоинства белые особняки, изобилие зелени разных оттенков. А Хартфорд-хаус — обычное, ничем не примечательное кирпичное здание, добродетельно правильное и симметричное. И тем разительнее контраст между простотой оболочки и её редкостным содержанием. Здание особняка — прямоугольное, а ощущение «круглости» создается благодаря законченному облику коллекций и интерьеров, внутренного карманного дворика. Каждая вещь — бесценна, на своем месте, и каждая — часть общей картины: самодостаточность, завершенность, и при этом абсолютная бесстрастность, отстраненность коллекции и - некая собственная смущенность от вторжения в чужое, личное пространство. Здесь легко представить приемы гостей, повседневную жизнь семьи, даже уборку горничных — внутреннее пространство частной жизни в большом городе, уют и замедлившееся спокойствие как противостояние переменам и движению большого города снаружи. Жизнь течет словно за дубовой панелью...
Хартфорд-Хаус в 1813 г.
Особняк, где размещается коллекция, был построен в 1776-1778 гг. для четвертого герцога Манчестерского, который соблазнился богатыми охотничьими угодьями - поблизости водилось множество уток. В 1797 г. дом перешел ко второму маркизу Хартфордскому и сразу же стал пользоваться большой популярностью у лондонского света — жена маркиза была не только близким другом принца Уэльского, но и прекрасной хозяйкой. Именно в Хартфорд-хаус состоялся в 1814 г. бал Всех Союзников по случаю разгрома Наполеона.
Род маркизов Хартфордских, из Сеймуров-Конвейев, генеалогически восходил к эрлу Хартфорду Эдварду Сеймуру, брату Джейн Сеймур, третьей жены Генриха VIII и матери Эдварда VI. Первым маркизом в 1793 г. стал Франсис Сеймур-Конвей, отец тринадцати детей, старший из которых унаследовал титул отца после его смерти в 1794 г.. Став вторым маркизом Хартфордским, именно Франсис Инграм Сеймур-Конвей (1743-1822) обзавелся Хартфорд-хаусом, лондонским домом семьи.
Его наследник, будущий третий маркиз Нартфорд, на тот момент еще эрл Ярмут (титул старшего сына маркиза Хартфорда), в нежном возрасте двадцати одного года женился на двадцатисемилетней Марии Фанани, по прозвищу Мими (Mie-mie), дочери итальянской танцовщицы. Право на отцовство Мими оспаривали четвертый герцог Куинсбери и Джордж Селвин (а, возможно, и дворецкий Селвина), и оба аристократа оставили Мими значительное наследство. Хотя с отцами Мими явно повезло, в новой семье отношения не заладились, и в 1802 г. она перебралась с двумя детьми в Париж, а в 1805 г. супруги окончательно расстались.
третий маркиз Хартфорд
Эрл Ярмут вернулся в Лондон, вел веселую, насыщенную событиями жизнь, был в большом фаворе у принца Уэльского, будущего Георга IV, имел прозвище «Рыжая селедка» благодаря свое ярко-рыжему окрасу и порту Ярмут, послужил прототипом маркиза Стейна в «Ярмарке тщеславия» Теккерея и стал первым серьезным коллекционером в семье.
четвертый маркиз Хартфорд
Сын Мими и эрла Ярмута, будущий четвертый маркиз Хартфорд, Ричард Сеймур-Конвей (1800 - 1870), вообще никогда не был женат, но в возрасте 18 лет обзавелся сыном Ричардом Уоллесом (1818-1890) - по девичьей фамилии матери, некоей миссис Джонсон, которая была старше своего возлюбленного на десять лет. Когда Ричарду исполнилось шесть лет, миссис Джонсон привезла мальчика в Париж и отдала отцу. Мальчика воспитывала бабушка, уже известная нам Мими, а потом Ричард Уоллес стал жить у отца и выполнял функции его секретаря - оба Ричарда страстно увлекались Францией, искусством и коллекционированием. По традиции семьи у двадцатидвухлетнего Ричарда Уоллеса родился незаконорожденный сын Ричард Эдмонд Уоллес, на матери которого он и женился спустя тридцать лет в 1871 г., после смерти своего отца, четвертого маркиза Хартфорда. Несмотря на то, что отец и сын почти всю жизнь провели вместе, четвертый маркиз так никогда и не признал своего отцовства, хотя и оставил Ричарду Уоллесу свою коллекцию и значительное наследство (квартиру в Париже, замок Багатель и поместья в Ирландии).
По воспитанию и месту жительства Ричард Уоллес был в гораздо большей степени француз, чем англичанин, однако во время прусской оккупации Парижа и разрушительных действий Коммуны в 1870 г. он оказал большую помощь различным благотворительным организациям, помогающим англичанам, за что он и был удостоен королевой Викторией титула баронета в 1871 г. Сэр Ричард Уоллес выкупил Хартфорд-хаус у пятого маркиза Хартфорда и в 1872 г. переехал в Лондон вместе со своей коллекцией, разместив её в особняке, который подвергся перестройке в 1872-75 годах.
Сэр Ричард Уоллес
Трудно сказать, почему от особняка возникает такое сильное ощущение соразмерности и отрешенности от внешнего мира, полного совпадения с увиденным. Чем-то по цельности впечатления музей напоминает Павловский дворец и по насыщенности — Третьяковскую галерею. Каждая комната — небольшая и правильных пропорций и какая-то очень закрытая от внешнего мира: словно входя в дом, ты скользнул под дубовую панель с секретом и бродишь по тайным закоулкам дома, невидимый для внешнего мира. Картины, мебель, фарфор — все это принадлежало «богатым и знаменитым», которые творили историю, а сейчас вещи рассказывают их историю, и каждая комната тихо повествует о тех, кто когда-то владел этими предметами. Прогулка по дому — словно беседа со множеством людей и эпох, и небольшая величина дома позволяет услышать и увидеть каждого...

Коллекция действительно очень богата: два полотна Тициана, четыре Рембрандта, три Рубенса, четыре Ван Дайка, двадцать два Каналетто, девятнадцать Буше, по девять Тенирса, Гварди и Мурильо, две Веласкеса, а так же работы Хальса, де Хоха, Гейнсборо, Рейнолдса, Яна Стена, Ватто... Керамика, мебель, оружие и доспехи, скульптура, посуда, серебро.
Вот портрет графини Блессингтон кисти Томаса Лоуренса — портрет, который, по словам Байрона, «свел с ума весь Лондон». Графиня была ирландкой по происхождению и одной из светских львиц лондонского общества той поры.

Или портрет империатрицы Германии Фредерики, старшей дочери королевы Виктории, художника Генриха фон Ангели. Фредерика дружила с Ричардом Уоллесом и навещала его в Хартфорд-Хаусе. Сэр Уоллес хранил этот портрет у себя в кабинете.

Как это было принято, на первом этаже особняка располагались парадные комнаты для приема и развлечения гостей. Каждая зала посвящена определенной тематике. Например, Людовику XV и его фаворитке маркизе де Помпадур посвящена Задняя парадная комната:

Здесь можно увидеть комод, который принадлежал Людовику XV и стоял в его спальне, став молчаливым свидетелем его предсмертных признаний

или астрономические часы, принадлежавшие банкиру Людовика, - типичный пример "игрушки для мальчика" в XVIII веке. Часы показывают часы, минуты, секунды, знаки зодиака, число, день недели, время в любой точке северного полушария, фазы луны, положение солнца или луны на небе.

или письменный прибор, который он подарил дочери Мари-Аделаиде, из севрского фарфора с изображением знаков зодиака на сфере справа. У Людовика XV было семь дочерей, и он отослал четверых из них на воспитание, потому что при дворе дочери ему обходились слишком дорого. Шестилетняя Мари-Аделаида тоже должна была уехать, но она, громко рыдая, вцепилась в отца, и он, сжалившись над крошкой, оставил её при дворе. Спустя много лет она покинет Францию, спасаясь от революции, и погибнет в Триесте в 1800 г., возвращаясь в Париж вместе с сестрой — зима оказалась слишком холодой для путешественниц.

Эпохе Людовика XIV посвящена бильярдная, где собрана мебель и живопись той эпохи. Здесь можно увидеть портрет мадам де Вентадур, гувернантки королевских детей, и Людовика XIV с его наследниками. Считается, что она спасла жизнь двухлетнего герцога Анжуйского, единственного уцелевшего наследника мужского пола Людовика XIV, спрятав его от врачей во время эпидемии кори в 1712 г. Позднее он стал Людовиком XV.
Французская школа, 1715-1720 гг.
Здесь же выставлена роскошная мебель Анри Буля (1642-1732), создавшего свой неповторимый стиль и ставшего первым великим мастером французских шкафчиков-комодов. По рекомендации Кольбера он был назначен на пост придворного мастера шкафов при дворе Людовика XIV в 1672 г.. Мастер жил при Лувре, где он получил квартиру, поэтому правила гильдии, предписывающие мастерам работать либо в дереве, либо в металле, на него не распространялись, и это позволило ему экспериментировать и сочетать в мебели бронзу и панцирем черепахи.
шифонер Анри Буля
Здесь же можно увидеть и бронзовую статуэтку "Юнона" по модели работы скульптора Альгарди, «уступающего только Бернини». Статуэтка принадлежала сыну Людовика XIV, великому дофину, и входила в число самых ценных бронзовых работ королевской коллекции.
"Юнона, контролирующая ветра". 1650-1689 г.
В галерее шестнадцатого века и курильной комнате собраны средневековые и ренесассные сокровища Уоллеса: живя в Париже в середине 19 века, он разделял романтическую страсть той эпохи к средневековью как способу противостоять современным событиям и переменам.
Над камином хорошо виден мраморный бюст Христа работы Торреджиано, который после обучения у Микельанджело приехал в Англию и работал на Генриха VIII. Бюст первоначально находился в Вестминстере
Торреджиано "Бюст Христа", 1515 г.
Здесь же можно увидеть труд Боэция "Утешение философией"
Франция, 1460-1470 гг.
Или вот этот ручной колокольчик 11 века из Ирландии, абатства Фахан, основанное св. Мура.

Оружейные залы Уоллеса — выше всяких похвал. И впечатляет не только коллекция, но и её одомашненность: все какое-то ручное и понятное — если так можно говорить об оружие и доспехах.

Большую часть коллекции Уоллес купил в 1871 г. у Альфреда де Ньюверкерке (Nieuwerkerke), Министра изящных искусств Наполеона III. Среди прочих предметов там находится меч, который принадлежал Раджиту Сингху, основавшего династию Сикхов в Пенджабе.
(Начало 19 века)
Или кинжал, который принадлежал «Майсурскому Тигру», Типу Султану, правившему в Индии в конце 18 века: он преклонялся перед красотой и мощью тигров, из-за чего и получил свое прозвище. "Тигр" пал, защищая собственный дворец в Серингапатаме от солдат британской Восточно-индийской компании.
(начало 17 века)
Или полные доспехи, сработанные Якобом Нолдером для Томаса Саквилля, лорда Бакхерста, в 1587 — 1589 гг. в королевских мастерских в Гринвиче, основанных Генрихом VIII. Доспехи, заказанные накануне сражений с испанской армадой в 1588 г., весят от 32 кг до 36 кг — в зависимости от набора элементов: лорд Саквилль командовал кавалерией, целью которой было защитить юг Англии, и в зависимости от вида кавалерийских войск доспехи можно было изменять. Эти доспехи — зеркальное отражение модного платья елизаветинского джентельмена.

Или роскошный шит, изготовленный в Милане для французского Генриха II: изображенная на нем сцена сдачи Карфагена римлянам прославляла возращение Кале в 1558 г.
Италия, 1558 - 1560 гг.
Военной строгости соседствуют плавные изгибы чувственных "Арабских сказок" Верне
Верне, 1833 г.
и "Турецкий патруль" Декампа с его текучими линиями и восточной неумолимостью
Декамп, 1831 г.
Несмотря на такое военное наполнение дома, он все равно остается очень уютным. Не зря на полотнах Буше «Восход и заход солнца» царствует буйство плоти и красок: сама маркиза де Помпадур участвовала в отборе сцен из "Метаморфоз" Овидия и повелела изобразить себя в роли Тефиды, встречающей Людовика XV после напряженного трудового дня. Эти картины, выставленные на салоне 1753 г., произвели не самое лучшее впечатление на публику: некоторые жаловались, что из-за обилия наготы невозможно повести в салон жену или дочь.
Буше, "Закат солнца", 1752 г.
Второй этаж поражает не меньше, чем первый: парадная и вместе тем уютная, теплая зала сменяют одна другую: маленькая гостиная в стиле рококо демонстрирует изящество и легкость жизни при дворе во времени Людовика XIV под сенью военной мощи Франции и величия Версаля.
Фрагонар «Маленький парк» 1764-65.
Фрагонар «Качели» 1767 г.
Роскошная большая гостиная в мужском стиле может похвастаться роскошнейшими книжными шкафами «Лондонерри» в стиле Анри Буль — в 1817 г. эрл Ярмут, будущий третий маркиз Хартфорд, приобрел их в Париже для принца Уэльского. В 1869 г. четвертый маркиз выкупил их из королевской коллекции.

Именно в этой гостиной и в овальной гостиной

проходил бал Всех союзников по случаю победы над Наполеоном в 1814 г., на котором присутствовали король Пруссии и император России, поэтому пол был украшен изображением алегорий мира и изобилия и российским двуглавым орлом.
По правилам дворцовых покоев тех времен мужской гостиной аккомпанирует комната в исключительно женском стиле, в данном случае это кабинет. Считается, что в кабинете собрано больше мебели, принадлежавшей Марии-Антуанетте, чем в любой другой комнате в мире. На стенах висят портреты людей, которых она знала и которые окружали её в жизни.

Четвертый маркиз, отец Ричарда Уоллеса, один из богатейших людей того времени, был человеком исключительного ума, но страдал ипохондрией и избегал публичной жизни. Он жил в своей квартире на улице Лафит в окружении французских картин, не побеспокоясь «раздвинуть шторы и посмотреть на революцию на улицах». Он очень любил свою мать, Мими, настолько, что был не способен на чувство к любой другой женщине и ложился спать с миниатюрой Мими, в которую был вложен локон её волос. Ричард Сеймур-Конвей увлекался коллекционированием женских портретов, особенно миниатюр и головок Греза.
миниатюра Мари Фанани, Мими. Ричард Косвей. 1791 г.
Эта миниатюра экспонирована в будуаре, служившем гостиной леди Уоллес.

Среди прочих картин там выставлен и чудесный портрет кисти Рейнолдса «Мисс Джейн Боулз с собакой», где изображена удивительно озорная малышка «с лицом, полным радости», поскольку художник долго играл со своей будущей моделью прежде чем писать её портрет.
1775 г.
Рейнодс. Клубничная девочка. 1773
Спальня леди Уоллес была украшена полотнами Каналетто и Гарди, выполнявшими в те времена роль современных фотографий, и каждый уважающий себя англичанин, возвращающийся из обязательного образовательного турне по Европе, приобретал такие полотна в доказательство своего европейского лоска
Гварди, "Венеция", конец 18 века.
Остальные залы столь же богаты произведениями искусств, вот, например, «Франческа да Римини» кисти Шефера 1835 г.. Картина хороша не только сама по себе, но и её рама — подлинное произведение искусства — вверху изображен ад, по углам — стрелы и факелы — символы любви, внизу — башни Римини, а по углам — книга, которую читали влюбленные, и цепь как символ вечной любви.

Гулять по залам можно бесконечно долго, рассматривая интерьеры и тщательно подобранные картины.

Рубенс. «Ландшафт с радугой». 1636 г.
Насыщенная работа Делароша, где яркая жизнь кардинала остается яркой даже в его смерти.
«Последняя болезнь кардинала Мазарини», 1830 г.
Или портрет моего любимца Генриха IV, умевшего обращаться с детьми и женщинами, сколько бы не морщил свой натянутый нос испанский гранд
Ричард Бонингтон «Генрих IV, играющий с детьми, и испанский посол», 1827-28 гг.
Волшебная игра света на полотне Мейсоньера
Мейсоньер, "Придорожная таверна", 1865 г.
Лорд и леди Уоллес были приняты обществом и вполне счастливы, пока в 1787 г. не умер их сын. Ричард Уоллес возвращается во Францию, где безвыездно до самой смерти в 1890 г. живет в унаследованном от отца замке Багатель. Леди Уоллес осталась в Англии и прожила в затворничестве еще семь лет, завещав всю коллекцию Уоллеса нации. Это был самый большой частный дар, когда либо полученный Великобританией.
Леди Уоллес в 1890 г.
В наши дни в особняке в специальных выставочных залах проводятся престижные выставки и экспозиций. Там, например выставлялся, Дамиен Херст...

Все фотографии - с сайта музея. Посещение музея и временных выставок - совершенно бесплатно, включая и аудиогид

Особняк, где размещается коллекция, был построен в 1776-1778 гг. для четвертого герцога Манчестерского, который соблазнился богатыми охотничьими угодьями - поблизости водилось множество уток. В 1797 г. дом перешел ко второму маркизу Хартфордскому и сразу же стал пользоваться большой популярностью у лондонского света — жена маркиза была не только близким другом принца Уэльского, но и прекрасной хозяйкой. Именно в Хартфорд-хаус состоялся в 1814 г. бал Всех Союзников по случаю разгрома Наполеона.
Род маркизов Хартфордских, из Сеймуров-Конвейев, генеалогически восходил к эрлу Хартфорду Эдварду Сеймуру, брату Джейн Сеймур, третьей жены Генриха VIII и матери Эдварда VI. Первым маркизом в 1793 г. стал Франсис Сеймур-Конвей, отец тринадцати детей, старший из которых унаследовал титул отца после его смерти в 1794 г.. Став вторым маркизом Хартфордским, именно Франсис Инграм Сеймур-Конвей (1743-1822) обзавелся Хартфорд-хаусом, лондонским домом семьи.

Его наследник, будущий третий маркиз Нартфорд, на тот момент еще эрл Ярмут (титул старшего сына маркиза Хартфорда), в нежном возрасте двадцати одного года женился на двадцатисемилетней Марии Фанани, по прозвищу Мими (Mie-mie), дочери итальянской танцовщицы. Право на отцовство Мими оспаривали четвертый герцог Куинсбери и Джордж Селвин (а, возможно, и дворецкий Селвина), и оба аристократа оставили Мими значительное наследство. Хотя с отцами Мими явно повезло, в новой семье отношения не заладились, и в 1802 г. она перебралась с двумя детьми в Париж, а в 1805 г. супруги окончательно расстались.

Эрл Ярмут вернулся в Лондон, вел веселую, насыщенную событиями жизнь, был в большом фаворе у принца Уэльского, будущего Георга IV, имел прозвище «Рыжая селедка» благодаря свое ярко-рыжему окрасу и порту Ярмут, послужил прототипом маркиза Стейна в «Ярмарке тщеславия» Теккерея и стал первым серьезным коллекционером в семье.

Сын Мими и эрла Ярмута, будущий четвертый маркиз Хартфорд, Ричард Сеймур-Конвей (1800 - 1870), вообще никогда не был женат, но в возрасте 18 лет обзавелся сыном Ричардом Уоллесом (1818-1890) - по девичьей фамилии матери, некоей миссис Джонсон, которая была старше своего возлюбленного на десять лет. Когда Ричарду исполнилось шесть лет, миссис Джонсон привезла мальчика в Париж и отдала отцу. Мальчика воспитывала бабушка, уже известная нам Мими, а потом Ричард Уоллес стал жить у отца и выполнял функции его секретаря - оба Ричарда страстно увлекались Францией, искусством и коллекционированием. По традиции семьи у двадцатидвухлетнего Ричарда Уоллеса родился незаконорожденный сын Ричард Эдмонд Уоллес, на матери которого он и женился спустя тридцать лет в 1871 г., после смерти своего отца, четвертого маркиза Хартфорда. Несмотря на то, что отец и сын почти всю жизнь провели вместе, четвертый маркиз так никогда и не признал своего отцовства, хотя и оставил Ричарду Уоллесу свою коллекцию и значительное наследство (квартиру в Париже, замок Багатель и поместья в Ирландии).
По воспитанию и месту жительства Ричард Уоллес был в гораздо большей степени француз, чем англичанин, однако во время прусской оккупации Парижа и разрушительных действий Коммуны в 1870 г. он оказал большую помощь различным благотворительным организациям, помогающим англичанам, за что он и был удостоен королевой Викторией титула баронета в 1871 г. Сэр Ричард Уоллес выкупил Хартфорд-хаус у пятого маркиза Хартфорда и в 1872 г. переехал в Лондон вместе со своей коллекцией, разместив её в особняке, который подвергся перестройке в 1872-75 годах.

Трудно сказать, почему от особняка возникает такое сильное ощущение соразмерности и отрешенности от внешнего мира, полного совпадения с увиденным. Чем-то по цельности впечатления музей напоминает Павловский дворец и по насыщенности — Третьяковскую галерею. Каждая комната — небольшая и правильных пропорций и какая-то очень закрытая от внешнего мира: словно входя в дом, ты скользнул под дубовую панель с секретом и бродишь по тайным закоулкам дома, невидимый для внешнего мира. Картины, мебель, фарфор — все это принадлежало «богатым и знаменитым», которые творили историю, а сейчас вещи рассказывают их историю, и каждая комната тихо повествует о тех, кто когда-то владел этими предметами. Прогулка по дому — словно беседа со множеством людей и эпох, и небольшая величина дома позволяет услышать и увидеть каждого...

Коллекция действительно очень богата: два полотна Тициана, четыре Рембрандта, три Рубенса, четыре Ван Дайка, двадцать два Каналетто, девятнадцать Буше, по девять Тенирса, Гварди и Мурильо, две Веласкеса, а так же работы Хальса, де Хоха, Гейнсборо, Рейнолдса, Яна Стена, Ватто... Керамика, мебель, оружие и доспехи, скульптура, посуда, серебро.
Вот портрет графини Блессингтон кисти Томаса Лоуренса — портрет, который, по словам Байрона, «свел с ума весь Лондон». Графиня была ирландкой по происхождению и одной из светских львиц лондонского общества той поры.

Или портрет империатрицы Германии Фредерики, старшей дочери королевы Виктории, художника Генриха фон Ангели. Фредерика дружила с Ричардом Уоллесом и навещала его в Хартфорд-Хаусе. Сэр Уоллес хранил этот портрет у себя в кабинете.

Как это было принято, на первом этаже особняка располагались парадные комнаты для приема и развлечения гостей. Каждая зала посвящена определенной тематике. Например, Людовику XV и его фаворитке маркизе де Помпадур посвящена Задняя парадная комната:

Здесь можно увидеть комод, который принадлежал Людовику XV и стоял в его спальне, став молчаливым свидетелем его предсмертных признаний

или астрономические часы, принадлежавшие банкиру Людовика, - типичный пример "игрушки для мальчика" в XVIII веке. Часы показывают часы, минуты, секунды, знаки зодиака, число, день недели, время в любой точке северного полушария, фазы луны, положение солнца или луны на небе.

или письменный прибор, который он подарил дочери Мари-Аделаиде, из севрского фарфора с изображением знаков зодиака на сфере справа. У Людовика XV было семь дочерей, и он отослал четверых из них на воспитание, потому что при дворе дочери ему обходились слишком дорого. Шестилетняя Мари-Аделаида тоже должна была уехать, но она, громко рыдая, вцепилась в отца, и он, сжалившись над крошкой, оставил её при дворе. Спустя много лет она покинет Францию, спасаясь от революции, и погибнет в Триесте в 1800 г., возвращаясь в Париж вместе с сестрой — зима оказалась слишком холодой для путешественниц.

Эпохе Людовика XIV посвящена бильярдная, где собрана мебель и живопись той эпохи. Здесь можно увидеть портрет мадам де Вентадур, гувернантки королевских детей, и Людовика XIV с его наследниками. Считается, что она спасла жизнь двухлетнего герцога Анжуйского, единственного уцелевшего наследника мужского пола Людовика XIV, спрятав его от врачей во время эпидемии кори в 1712 г. Позднее он стал Людовиком XV.

Здесь же выставлена роскошная мебель Анри Буля (1642-1732), создавшего свой неповторимый стиль и ставшего первым великим мастером французских шкафчиков-комодов. По рекомендации Кольбера он был назначен на пост придворного мастера шкафов при дворе Людовика XIV в 1672 г.. Мастер жил при Лувре, где он получил квартиру, поэтому правила гильдии, предписывающие мастерам работать либо в дереве, либо в металле, на него не распространялись, и это позволило ему экспериментировать и сочетать в мебели бронзу и панцирем черепахи.

Здесь же можно увидеть и бронзовую статуэтку "Юнона" по модели работы скульптора Альгарди, «уступающего только Бернини». Статуэтка принадлежала сыну Людовика XIV, великому дофину, и входила в число самых ценных бронзовых работ королевской коллекции.

В галерее шестнадцатого века и курильной комнате собраны средневековые и ренесассные сокровища Уоллеса: живя в Париже в середине 19 века, он разделял романтическую страсть той эпохи к средневековью как способу противостоять современным событиям и переменам.

Над камином хорошо виден мраморный бюст Христа работы Торреджиано, который после обучения у Микельанджело приехал в Англию и работал на Генриха VIII. Бюст первоначально находился в Вестминстере

Здесь же можно увидеть труд Боэция "Утешение философией"

Или вот этот ручной колокольчик 11 века из Ирландии, абатства Фахан, основанное св. Мура.

Оружейные залы Уоллеса — выше всяких похвал. И впечатляет не только коллекция, но и её одомашненность: все какое-то ручное и понятное — если так можно говорить об оружие и доспехах.

Большую часть коллекции Уоллес купил в 1871 г. у Альфреда де Ньюверкерке (Nieuwerkerke), Министра изящных искусств Наполеона III. Среди прочих предметов там находится меч, который принадлежал Раджиту Сингху, основавшего династию Сикхов в Пенджабе.

Или кинжал, который принадлежал «Майсурскому Тигру», Типу Султану, правившему в Индии в конце 18 века: он преклонялся перед красотой и мощью тигров, из-за чего и получил свое прозвище. "Тигр" пал, защищая собственный дворец в Серингапатаме от солдат британской Восточно-индийской компании.

Или полные доспехи, сработанные Якобом Нолдером для Томаса Саквилля, лорда Бакхерста, в 1587 — 1589 гг. в королевских мастерских в Гринвиче, основанных Генрихом VIII. Доспехи, заказанные накануне сражений с испанской армадой в 1588 г., весят от 32 кг до 36 кг — в зависимости от набора элементов: лорд Саквилль командовал кавалерией, целью которой было защитить юг Англии, и в зависимости от вида кавалерийских войск доспехи можно было изменять. Эти доспехи — зеркальное отражение модного платья елизаветинского джентельмена.

Или роскошный шит, изготовленный в Милане для французского Генриха II: изображенная на нем сцена сдачи Карфагена римлянам прославляла возращение Кале в 1558 г.

Военной строгости соседствуют плавные изгибы чувственных "Арабских сказок" Верне

и "Турецкий патруль" Декампа с его текучими линиями и восточной неумолимостью

Несмотря на такое военное наполнение дома, он все равно остается очень уютным. Не зря на полотнах Буше «Восход и заход солнца» царствует буйство плоти и красок: сама маркиза де Помпадур участвовала в отборе сцен из "Метаморфоз" Овидия и повелела изобразить себя в роли Тефиды, встречающей Людовика XV после напряженного трудового дня. Эти картины, выставленные на салоне 1753 г., произвели не самое лучшее впечатление на публику: некоторые жаловались, что из-за обилия наготы невозможно повести в салон жену или дочь.

Второй этаж поражает не меньше, чем первый: парадная и вместе тем уютная, теплая зала сменяют одна другую: маленькая гостиная в стиле рококо демонстрирует изящество и легкость жизни при дворе во времени Людовика XIV под сенью военной мощи Франции и величия Версаля.


Роскошная большая гостиная в мужском стиле может похвастаться роскошнейшими книжными шкафами «Лондонерри» в стиле Анри Буль — в 1817 г. эрл Ярмут, будущий третий маркиз Хартфорд, приобрел их в Париже для принца Уэльского. В 1869 г. четвертый маркиз выкупил их из королевской коллекции.

Именно в этой гостиной и в овальной гостиной

проходил бал Всех союзников по случаю победы над Наполеоном в 1814 г., на котором присутствовали король Пруссии и император России, поэтому пол был украшен изображением алегорий мира и изобилия и российским двуглавым орлом.
По правилам дворцовых покоев тех времен мужской гостиной аккомпанирует комната в исключительно женском стиле, в данном случае это кабинет. Считается, что в кабинете собрано больше мебели, принадлежавшей Марии-Антуанетте, чем в любой другой комнате в мире. На стенах висят портреты людей, которых она знала и которые окружали её в жизни.

Четвертый маркиз, отец Ричарда Уоллеса, один из богатейших людей того времени, был человеком исключительного ума, но страдал ипохондрией и избегал публичной жизни. Он жил в своей квартире на улице Лафит в окружении французских картин, не побеспокоясь «раздвинуть шторы и посмотреть на революцию на улицах». Он очень любил свою мать, Мими, настолько, что был не способен на чувство к любой другой женщине и ложился спать с миниатюрой Мими, в которую был вложен локон её волос. Ричард Сеймур-Конвей увлекался коллекционированием женских портретов, особенно миниатюр и головок Греза.

Эта миниатюра экспонирована в будуаре, служившем гостиной леди Уоллес.

Среди прочих картин там выставлен и чудесный портрет кисти Рейнолдса «Мисс Джейн Боулз с собакой», где изображена удивительно озорная малышка «с лицом, полным радости», поскольку художник долго играл со своей будущей моделью прежде чем писать её портрет.


Спальня леди Уоллес была украшена полотнами Каналетто и Гарди, выполнявшими в те времена роль современных фотографий, и каждый уважающий себя англичанин, возвращающийся из обязательного образовательного турне по Европе, приобретал такие полотна в доказательство своего европейского лоска

Остальные залы столь же богаты произведениями искусств, вот, например, «Франческа да Римини» кисти Шефера 1835 г.. Картина хороша не только сама по себе, но и её рама — подлинное произведение искусства — вверху изображен ад, по углам — стрелы и факелы — символы любви, внизу — башни Римини, а по углам — книга, которую читали влюбленные, и цепь как символ вечной любви.

Гулять по залам можно бесконечно долго, рассматривая интерьеры и тщательно подобранные картины.


Насыщенная работа Делароша, где яркая жизнь кардинала остается яркой даже в его смерти.

Или портрет моего любимца Генриха IV, умевшего обращаться с детьми и женщинами, сколько бы не морщил свой натянутый нос испанский гранд

Волшебная игра света на полотне Мейсоньера

Лорд и леди Уоллес были приняты обществом и вполне счастливы, пока в 1787 г. не умер их сын. Ричард Уоллес возвращается во Францию, где безвыездно до самой смерти в 1890 г. живет в унаследованном от отца замке Багатель. Леди Уоллес осталась в Англии и прожила в затворничестве еще семь лет, завещав всю коллекцию Уоллеса нации. Это был самый большой частный дар, когда либо полученный Великобританией.

В наши дни в особняке в специальных выставочных залах проводятся престижные выставки и экспозиций. Там, например выставлялся, Дамиен Херст...

Все фотографии - с сайта музея. Посещение музея и временных выставок - совершенно бесплатно, включая и аудиогид
no subject
Date: 2010-10-04 07:07 am (UTC)no subject
Date: 2010-10-04 07:31 am (UTC)Да, там основное - именно постоянная коллекция сэра Уоллеса, и пара залов - для временных выставок. Херста я чуть-чуть не застала, было бы любопытно его именно там увидеть.
Вот тут план задания и покомнатная прогулка - просто нажать на квадратик залы и будут фотографии интерьеров и некоторых экспонатов.
http://wallacelive.wallacecollection.org/eMuseumPlus?service=ExternalSearch&module=room&viewType=detailView&fieldValue=[Dro_Number_S|51994]
no subject
Date: 2010-10-04 08:06 am (UTC)no subject
Date: 2010-10-04 09:13 am (UTC)no subject
Date: 2010-10-04 09:45 am (UTC)no subject
Date: 2010-10-04 11:07 am (UTC)no subject
Date: 2010-10-04 02:38 pm (UTC)В чём перед смертью признался Людовик XV?
no subject
Date: 2010-10-04 03:50 pm (UTC)Тайна исповеди. Он же католиком был, у них принято исповедоваться перед смертью. А о чем - это только иезуитам ведомо.
no subject
Date: 2010-10-04 03:13 pm (UTC)no subject
Date: 2010-10-04 03:52 pm (UTC)Пожалуйста!
no subject
Date: 2010-10-04 07:11 pm (UTC)А где этот музей находится?
Да, то что много "ужасно интересного" скрыто от больших толп туристов - это правда, кое-что они припасли для себя :)
no subject
Date: 2010-10-04 07:49 pm (UTC)Вот тут карта и другая полезная информация по местности. Ближайшее метро - Бонд стрит.
Припасли для себя - я так не рассматривала это сокрытие самого ценного:-)))
no subject
Date: 2010-10-05 08:50 pm (UTC)no subject
Date: 2010-10-06 07:49 am (UTC)Кстати, на всякий случай, если вы не видели. Совершенно прекрасное путешествие на яхте по Шотландии и Ирландии.
http://community.livejournal.com/placeofworship/
no subject
Date: 2010-10-06 05:57 pm (UTC)no subject
Date: 2010-10-07 01:32 pm (UTC)Ох, не ту ссылку дала, ошиблась:-). Это журнал человека, который участвует в небольших путешествиях на яхтах. Собирают команду и путешествуют по Шотландии и Ирландии. Даже такому лесному человеку, как мне, впервые захотелось выйти на яхте...
no subject
Date: 2010-10-04 07:28 pm (UTC)no subject
Date: 2010-10-04 07:50 pm (UTC)no subject
Date: 2010-10-04 08:25 pm (UTC)А как ты лично относишься к творчеству Херста?
no subject
Date: 2010-10-05 07:15 am (UTC)Я не очень понимаю современных художников такого плана. Я не могу понять - зачем. И я не очень люблю привязанность к исследованию темы смерти. Что-то в этом есть болезненное, мне кажется.
А что ты думаешь по его поводу?
no subject
Date: 2010-10-05 12:53 pm (UTC)У нас в Киеве часто проходят выставки Херста ( в ПинчукАртцентр), я хожу на них, для общего развития. Ужасно неприятный осадок остается..! Я это искусство называю "депрессивным". Казалось бы, панно из бабочек, как красиво..! Но и здесь - тема смерти. Я уже не говорю о теленке с золотыми копытцами в формалине, или повешенной корове с вывернутыми внутренностями (как тебе выставочный объект..?)
Мерзко..!
no subject
Date: 2010-10-05 02:16 pm (UTC)У меня, наверное, старомодный и идеалистичный взгляд на искусство: "и чувства добрые я лирой пробуждал" - главное. Поиск, стремление, свет какой-то - как у Куинджи или Нестерова. Есть картины, книги, дома, от которых идет свет, пусть даже с точки зрения техники или пропорций там и не все гладко. И наличие этого света для меня и означает искусство. Очень субъективно получается.
Наверное, кто-то и в современном искусстве что-то берет, иначе бы его не было. Но болезненность, нездоровость и погружение в это нездоровье меня настораживают. Скажем, Ван Гог тоже не был здоров, но не это у него главное. Он ХУДОЖНИК. А вот у Дали (хотя он и очень оригинален) превалирует другое...
Хотя во всем этом есть один приятный момент. Прошлой зимой или осенью в Эрмитаже была выставка современного британского искусства. Я сходила, внимательным образом изучила, одна зелененькая штучка мне даже понравилась, но я вообще неравнодушна к зеленому:-). Зато после выставки мои картины, которые я обычно рассматриваю в Эрмитаже, мне показались в сто раз милее и умнее! Больше начинаешь ценить настоящее после таких вывертов.
no subject
Date: 2010-10-05 02:43 pm (UTC)no subject
Date: 2010-10-05 06:07 pm (UTC)no subject
Date: 2010-10-06 10:33 am (UTC)Вы как-то выкладывали у себя ссылку на сервис, где можно хранить закладки
я потеряла эту ссылку, к сожалению
не могли бы Вы ее напомнить?
зранее благодарю
no subject
Date: 2010-10-06 11:38 am (UTC)no subject
Date: 2010-10-06 11:40 am (UTC)no subject
Date: 2010-10-06 12:36 pm (UTC)no subject
Date: 2011-02-10 02:06 am (UTC)no subject
Date: 2011-02-10 01:14 pm (UTC)